Какой бы месяц
вы не выбрали для поездки на Камчатку, уверен, вы захотите повторить
ее еще раз.
Идея съездить на Камчатку возникла на пике
острого желания половить чавычу. Этот самый крупный из тихоокеанских
лососей вид сегодня реально существует на Камчатке, Аляске и
Западном побережье Канады и США. До Камчатки добраться сегодня
пока значительно проще.
Как
оказалось, для материализации идеи не требуется ничего сверхъестественного.
На основе принципа: "Кто хочет, тот едет, кто не хочет, тот
не едет" была сформирована команда из трех человек, имеющих
некоторый опыт ловли лосося. Еще в Москве нам порекомендовали
воспользоваться рейсом Аэрофлота из "Шереметьева", но, как известно,
у каждого свои грабли, и мы забронировали билеты в другой авиакомпании.
Первый сюрприз ожидал нас в кассе: цена билетов оказалась значительно
выше заявленной при бронировании, второй - заключался в том,
что, выйдя из автобуса, мы поднялись не в Ил-96, как было указано
в расписании, а в Ил-62.
Девять часов полета - и мы в аэропорту "Елизово".
До Петропавловска километров пятьдесят, а объем, и вес нашего
багажа вызывают некоторое сомнение в нашей мобильности. Настроение
кардинально меняется, когда мы видим знакомые лица встречающих.
Забегая вперед, скажу, что с этого момента
мы не испытывали ни малейших проблем благодаря постоянной опеке
и дружескому участию вице-губернатора Камчатки Владимира Васильевича
Балакаева. Организация всего комплекса мероприятий во время
нашего пребывания на Камчатке была не просто великолепной, а
фантастической!
Первым
этапом нашего путешествия должна была стать поездка на побережье
Охотского моря. Нашим спутником и проводником на этот период
согласился стать опытный охотник и рыболов Владимир Яковлевич
Коробко. Переночевав в гостинице, мы на следующий день - уже
вчетвером - вылетели местным рейсом на западное побережье Камчатки,
в Соболево, а оттуда добирались на "Урале" и ГДТ до базы промысловиков,
находящейся в устье реки Колпакова, до которой километров шестьдесят.
Единственный путь проходит по прибойной полосе, состоящей из
смеси песка и гальки, нанесенных штормами, - слева Охотское
море, справа нескончаемые кочки болот. Наконец мы на месте.
База располагается в месте впадения реки в лиман, до устья которого
еще 9 км.
Середина июня - время для Камчатки специфичное,
в реках из проходных лососей наличествуют только чавыча и нерка,
но помимо них могут присутствовать кунджа и микижа. В ожидании
заброски вверх по реке я и решил заняться ловлей кунджи в лимане.
Покопавшись в коробке с воблерами, я выбрал полосатый NILS MASTER
"Invincible-DR" длиной 5 см. На третьем проводке последовала
уверенная хватка. Судя по предварительной информации, вес кунджи
в лучшем случае не должен был превышать 2-3 кг, и я уверенно,
благо позволяла снасть, позвал рыбу на себя. В ответ последовала
мощная потяжка, и рыба, настойчиво преодолевая сопротивление
фрикциона, двинулась вниз потечению. В 20 м ниже по течению
в воде лежало дерево. Терять воблер мне не хотелось, и я зажал
фрикцион. Вместо предполагаемой кунджи на поверхность вылетела
приличная чавыча. Несколько коротких рывков - и воблер вернулся
с разогнутыми тройниками. Этот забавный эпизод подогрел наш
энтузиазм. Раз рыба в лимане есть, то в реке ее должно быть
немерено. Едем туда. Меня с Тамазом забрасывают на самый верхний
участок, Михаил с Володей высаживаются ниже по течению.
Надо сказать, что реки Камчатки, во всяком
случае, те, на которых мы смогли побывать, выглядят в своем
нижнем течение достаточно своеобразно - это конгломерат проток,
островов, стариц. Поскольку в горах постоянно лежит снег, уровень
воды в реке резко поднимается после каждого продолжительного
дождя. Река начинает размывать берега, плывут деревья, валятся
в воду глыбы торфа, поэтому место ловли обычно выглядит приблизительно
так: поворот протоки, один берег - галечная коса, а противоположный,
обрывистый - глина, торф, подмытые и упавшие деревья. Вдоль
него несется мощный поток с водоворотами глубиной до 3-4 м,
струи постепенно выравниваются ближе к косе и на выходе из поворота.
На одну из таких галечных кос мы и высадились. Пять часов непрерывной
ловли, а результат смехотворен: несколько экземпляров некрупной
кунджи и микижи. Пытаемся сменить место, но не тут-то было -
мы на острове. Оставшееся до прихода лодки время убиваем ловлей
мелочевки.
Вернувшись на базу, узнаем, что на нижнем
участке результат ловли мало чем отличается от нашего. Время
до темноты еще есть, решаю пройтись по лиману. В полусотне метров
от лагеря замечаю характерный лососевый "выход" на поверхность
- как говорят лососятники: "Дает горба". Место сложное - в 15
м. от берега, в струе, лежит дерево, и, судя по возмущениям
воды, у поверхности имеются и глыбы торфа, где, собственно,
и стоит рыба. Пока раздумываю, как лучше обловить место, вижу
еще несколько "выходов". Несколько поперечных забросов приводят
лишь к тому, что в моей коробке с воблерами становится просторней.
Возвращаюсь в лагерь слегка озадаченный: рыбы в лимане немного,
но она есть. Те лососи, что я видел, смотрелись розовыми, следовательно,
стоят в лимане не первый день и двигаться в реку пока не собираются.
Этот "вывод" явно противоречил утверждениям промысловиков о
безостановочном движении рыбы в реке, и я решил оставить его
при себе.
На вечернем совете было решено ехать "на устья",
чтобы половить там кунджу, а если повезет, то и чавычу. Действительно,
сразу по приезду Тамаз дернул несколько кундж килограмма на
полтора, затем начался прилив, течение потащило муть от прибоя
в лиман, и в дальнейшем наш улов состоял из камбалы, бычков
и корюшки. Это было забавно, но не более того.
На
обратном пути я решил проверить вчерашнее место, а заодно и
несколько ниже. То, что я увидел, выйдя из-за поворота, не сильно
меня обрадовало. На "моем" месте стоял Тамаз и энергично сбивал
с корча
(Корч, или корчь - выкорчеванное с корнями дерево
или пень - прим. авт.) воблер. Он тоже обнаружил рыбу и
горел желанием реализовать выпавший шанс.
Мне было любопытно понаблюдать за ловлей,
и я остался в качестве болельщика. Пока я перекуривал, в коробке
Тамаза тоже стало не тесно, и он, нацепив колеблющуюся блесну,
переместился несколько выше корча. Это было, без всякого сомнения,
лучшее решение. Последовавшая вскоре хватка подтвердила правильность
выбора, но, к сожалению, обвести корч из выбранной точки было
невозможно, и после применения силовых методов последовал обрыв.
Из всего того, что довелось прочитать и услышать в Москве о
ловле чавычи, мы сделали, пожалуй, единственный правильный вы-вод:
чавыча - рыба мощная, поэтому основную снасть следует выбрать,
может быть, менее изящную, но зато более надежную.
Мой "кондовый" комплект, ранее с успехом применявшейся
для ловли тайменя, состоял из удилища G.Loomis SAR1363S длиной
3,4 м с тестом до 2 унций (56 г) и катушки SHIMANO "Baitrunner"
6010. Тамаз снарядился еще основательнее - мощное удилище G.LOOMIS
SAR 1265S длиной 3 м с тестом до 6 унций и катушка АНАВ FIN-NOR
"Mega Drag" 8 lb. Михаил счел нашу перестраховку излишней и
взяв с собой стандартный лососевый комплект, состоящий из удилища
G.LOOMIS STR1025S дли-ной 2 ,59 м с тестом до 1 унции и катушки
SHIMANO "Stradic" GTM 4000. Едины мы были лишь в выборе лески
- SHIMANO "Technium" диаметром 0,35 мм. При ширине лимана метров
триста частенько требовались дальние забросы, для которых длина
удилища играет заметную роль. Михаил иногда не доставал до нужной
точки и предпочитал рыбачить в реке, мы же с Тамазом больше
ловили в лимане. На следующий день я отправился на прежнее место
в лимане, а перед началом ловли сделал попытку дойти до корча.
Выяснилось, что если снять жилет, то можно подобраться достаточно
близко к торчащим из воды веткам. Отойдя вверх по течению метров
на тридцать, я выполнил поперечный заброс. Тонущий 11-сантиметровый
составник RAPALA CDJ-11 BRH, подхваченный течением, не испытывая
натяжения лески, благополучно набирал глубину. Лесоукладыватель
я включил лишь тогда, когда воблер оказался на достаточной глубине.
Образовавшаяся петля лески постепенно распрямлялась под давлением
потока и потянула за собой воблер, за-ставляя его работать.
Уже знакомая хватка последовала на почти прямой леске. Распустив
фрикцион, я направился в сторону корча, где, зайдя по пояс в
воду, с помощью полностью распрямившегося удилища обвел торчащие
из воды ветки.
К тому моменту, когда я подзатянул фрикцион
и выбрался на берег, рыба оказалась метрах в сорока от берега
и чуть ниже меня. Резких спуртов она не совершала, и мы некоторое
время стояли на месте. Устав бороться с удилищем, она приблизилась
к берегу, но стояла в потоке плотно, не теряя координации. Чуть
ниже по течению находился небольшой заливчик, куда я и направился,
распустив фрикцион. Теперь у нее не было возможности играть
в "водяного змея" и не было сил бороться одновременно с упругостью
удилища и силой потока. Попав в залив, она забултыхалась и сдалась.
В оставшиеся до возвращения в Петропавловск
дни мы с переменным успехом ловили только чавычу спиннингом,
не разбрасываясь на другие темы. То, что мы смогли приобрести
за это время, опытом назвать трудно, это скорее впечатления,
причем достаточно субъективные.
Сверхзадача при ловле чавычи, на наш взгляд,
заключается в том, чтобы доставить приманку в район предполагаемой
стоянки рыбы на минимальной скорости и с максимально возможным
заглублением. Первопричина этих требований проистекает из своеобразного
экстерьера чавычи. При одинаковой длине с семгой чавыча раза
в полтора толще и тяжелее и, соответственно, не столь стремительна
и маневренна. Медлительность не позволяет ей оперативно реагировать
на приманки, приближающиеся к ней по течению, а разворачиваться
и догонять - не в ее стиле. Проводки сверху вниз по течению
малорезультативны, наибольший эффект возникает при ловле на
снос в район предполагаемой стоянки и при заводе с помощью петли
по дуге. Проводка против течения должна выполняться как можно
медленней. Высоко идущие приманки не вызывают у чавычи интереса,
вероятно, ловля нахлыстом возможна лишь в очень специфичных
местах, но лимит времени не позволил нам их обнаружить. Первый
способ решения задачи - это использование "
камчатской
оснастки". К проволочному, согнутому под прямым
углом коромыслу присоединены два отрезка лески: на одном - грузило
весом 30-50 г, на другом - легкая вращающаяся блесна без сердечника,
приблизительно №4-5. Достаточно прагматичное и универсальное
решение. Подобная конструкция используется местными спиннингистами
как при охоте на лососей, так при морской береговой ловле. Основной
недостаток данной конструкции - в слабой подсечке. Отрезок лески,
соединяющий коромысло с грузилом, короче, и для компенсации
разложения сил на коромысле требуется весьма размашистая подсечка,
поэтому необходимы чрезвычайно мощные удилища, простые катушки
и атлетическая подготовка.
Ради полноты картины скажу об еще одной конструкции,
к спиннингу она отношения не имеет и называется "камчатской
донкой". В тяжелое грузило впаяно коромысло, непосредственно
на противоположном плече коромысла закреплена блесна. К коромыслу
привязывается кусок миллиметровой лески, которая в свою очередь
крепится к свежесрубленному колу. Кол, как правило, не один.
По счастью, наши камчатские друзья оказались настоящими спиннингистами,
и подобной донной ловлей у нас никто не занимался. Ныряющие
модели достаточно эффективно справлялись с поставленной задачей,
но обилие корца свело к минимуму их запасы. Вариант нашей оснастки
выглядел следующим образом: к тройному вертлюжку крепилась основная
леска и два подлеска такого же диаметра длиной 50-70 см., на
одном была "тирольская палочка" весом 25-40 граммов, на другом
воблер. Велосипедов мы не изобретали и ловили, как правило,
на RAPALA CD - 11 GFR, BRH либо на J-13 GFR, CLN, благо их было
в достатке. Длину подлеска с "тирольской палочкой" в зависимости
от ситуации время от времени уменьшали, иногда от него вообще
отказывались и крепили "палочку" непосредственно на вертлюжок.
Михаил поступал проще - ставил в 70 см от воблера банальную
"фильду", и результат был не хуже.
Активность
рыбы в течение дня бывает неравномерной, пик приходится на начальную
фазу прилива. Это не означает, что в другое время она не берет,
просто в этот момент она активно "дает горба", и можно определить
стоянку довольно точно. Прибыль воды в реке заметно активизирует
заход чавычи, но значительное повышение уровня заметно ухудшает
прозрачность. Сопротивление при вываживании зависит, пожалуй,
не столько от размера рыбы, сколько от стадии лошания. Свежезашедшие
экземпляры имеют яркую серебристую чешую и перламутровую окраску
хвоста, - это достойные бойцы. Порозовевшие, с потемневшим хвостом,
уже нечего особенного из себя не представляют. Тактика вываживания
определяется ситуацией на месте ловли. На протяженном, сравнительно
чистом от корча участке можно воспользоваться в общем-то стандартными
приемами, с забеганием вниз, но таких мест чрезвычайно мало.
Более продуктивен способ, при котором после
подсечки рыбу не провоцируют на побег, а предоставляют ей возможность
устать в борьбе с потоком и натяжением лески, стоя на месте.
Когда же она, обессилев, начнет скатываться вниз, вполне уместны
силовые методы. За выступом косы обычно находится тиховодье,
сюда ее и следует вывести из потока. На спокойном, мелком месте
чавыча становится беспомощной, а основание ее хвоста, пожалуй,
даже более удобно ложится в руку, чем у семги. Вероятно, лет
за двадцать лососевой рыбалки я потерял воблеров меньше, чем
в этой поездке. Если принять во внимание, что в русле нет крупных
камней и что челюсти у чавычи по сравнению с семгой более мощные
и прочные, то, полагаю, применение шнура "FireLine" может быть
вполне оправданно. Рыбы от этого в улове, конечно, больше не
станет, но зато воблеров потеряете меньше.
Второй
этап нашей поездки прошел на реке Большой. Районный центр Усть-Болыпереченск
находится в двухстах с небольшим километрах от Петропавловска.
Автомобиль остается на берегу, мы же, пересев в современную
"камчатскую пирогу", ходкой направляемся вверх по течению. Первое
впечатление - река полностью оправдывает свое название. Объем
стока столь внушителен, что сразу закрадываются сомнения в результативности
нашей поездки. Однако по мере продвижения отмечаем, что протоки
начинают приобретать вполне приемлемые размеры.
Место,
выбранное для ловли, ничем особенно не примечательно: поворот
протоки, с одной стороны коса, с другой - подмыв, - в общем,
все как обычно. Летит мелкий коричневый ручейник, активно собираемый
"пестряками" неизвестной принадлежности и изредка микижей вполне
достойного размера. Чрезвычайно богатая растительность по берегам,
и если бы не галечное дно и чистая вода, то была бы копия проток
Нижней Волги. Каких-либо принципиальных отличий в ловле, характерных
лишь для этой реки, мы для себя не отметили. Конечно же, сверхсвежая
рыба отсутствовала, но чуть поблекшая в реке была, и ее агрессивность
лишь незначительно уступала чавыче реки Колпакова.
Пожалуй, единственное сложившееся впечатление
по тактике ловли на Большой заключается в следующем: если несколько
достаточно точных проводок по стоянке выявленного экземпляра
завершились безрезультатно, лучше не напрягаться и сменить место.
Хотя, если данный экземпляр вожделенного размера, кто знает?
На Камчатке из известных видов морской ловли
наиболее часто применяются ходовая донка при ловле с берега
и ловля в отвес с использованием плавсредств.
Береговую ловлю нам довелось наблюдать на
Охотском море, выглядело это примерно так: прибой выбрасывает
на песок подошедшую к берегу мойву, из которой образуется почти
сплошная полоса, повторяющая линию кромки прибоя. По берегу
бродят обожравшиеся птицы, из моря торчат головы нерп. Наш проводник
Владимир Яковлевич ловит на ходовую донку, оснастка проста:
концевое грузило и два поводка на основной леске. В качестве
приманки не пользуется слегка подсохшая тушка мойвы либо квадратик
красной материи. Основная задача - забросить как можно дальше
и вести помедленнее. Большую часть улова составляют камбала
и бычки, изредка попадается кунджа.
Ловля в отвес оставила гораздо более яркое
впечатление.
Один из нас троих уже имел опыт подобной ловли
и как-то не очень рвался его повторить. Причина стала понятна,
как только катер вышел из акватории Авачинской бухты: наш товарищ
резко позеленел и бросился к борту...
Поначалу это нас забавляло, но через пару
часов хода я ощутил, что мне уже как-то не совсем весело. К
тому моменту, когда наш катер бросил якорь посреди скопища разномастных
судов, мы "травили" уже вдвоем.
Владимир Васильевич Балакаев, вышедший с нами
в море, объяснил, что ловить мы будем терпуга, и продемонстрировал
соответствующую снасть: деревянное мотовило, на которое намотано
метров пятьдесят лески 00,8-1мм, в 40 см друг от друга три коротких
поводка того же диаметра с никелированными крючками от тресковых
ярусов, на конце 100-граммовое rpyзило, в качестве насадки -
все те же квадратики красной материи.
Опустив снасть до дна, Владимир Васильевич
почти сразу принялся ее выбирать. К нашему удивлению, на всех
трех крючках сидело по 1,5-килограммовому терпугу. Мы попытались
сотворить подобную снасть на основе имевшихся у нас спиннингов,
но быстро поняли, что удилище и катушка при такой ловле явно
лишние. Вытаскивать на удилище по воздуху одновременно трех
рыб не только неудобно, но просто физически тяжело. Первоначальный
кураж быстро прошел, ловля сильно смахивала на работу.
Одолжив запасную снасть, я насадил на крючки
по пол-терпуга, и в клеве сразу возникла пауза, давшая возможность
понаблюдать за тем, что происходит на соседних судах.
На них кипела работа, народ явно пришел сюда
не развлекаться: на снастях, свисавших с борта, было по 15-20
крючков и редко какой приходил пустым, рыбу укладывали в пластиковые
ящики, установленные вдоль бортов. Одни суда уходили, другие
вставали на освободившееся место.
Спустя
некоторое время кто-то в глубине настойчиво потянул мою снасть.
Вскоре на поверхности появилась незнакомая рыба темно-красное
цвета, весила она около 2,5 кг. Прозывался незнакомец морским
ленком и тоже оказался из семейства терпуговых. Учитывая наше
самочувствие, мы не столько ловили, сколько глазели на то, как
ловит Владимир Васильевич, а улов его отличался большим разнообразием.
Помимо различных терпугов в улове присутствовали
каменные окуни и крупная треска. Даже с учетом нашего "сачкования"
объем улова вскоре стал приобретать угрожающие размеры, и, к
нашей огромной радости, мы, наконец, отправились в обратный
путь.
Для тех, кто абсолютно уверен в своем вестибулярном
аппарате, подобная ловля, вероятно, может представлять определенный
интерес, учитывая то, что помимо рыб вышеперечисленных видов
почти так же ловят камбалу и палтуса.
Я
уже упоминал, что основной нашей проблемой при подготовке поездки
был дефицит информации о ловле на Камчатке как о комплексе определенных
условий, которые необходимо соблюдать.
То, что мне читать об этих местах, можно условно
разделить на две части. Первая - статьи, принадлежащие перу
камчатских авто-ров, вторая - так сказать, нерезидентов. Статьи
камчатских авторов содержали информацию о сроках хода, географии
мест ловли, но в силу понятных обстоятельств не освещали организационные
проблемы поездки на Камчатку. Статьи М.Скопца, не раз публиковавшиеся
в "Рыболов-Elite", несмотря на то, что автор - житель не Камчатки,
а солнечного Магадана, несомненно, входят в первую часть.
Статьи из второй части обычно принадлежали
авторам, случайно оказавшимся на Камчатке, например, в командировке.
Эти материалы были обычно проиллюстрированы фотографиями "кочегара"
("Кочегар" - лосось в последней стадии лошания, то есть изменений
в организме, происходящих в миграционно-нерестовый период -
прим. авт.), вероятно, почившего естественной смертью, либо
того же "кочегара" на пару с его счастливым обладателем. Содержание
одной статьи состояло из анекдотичных рекомендаций, вроде описания
ловли на нерестилищах...
Фото автора.
"Рыболов-Elyte" , сентябрь-октябрь, 5/2000
Публикуется с любезного разрешения автора.
--------------
Администрация сайта не вправе изменять авторскую стилистику
публикуемых материалов и оставляет ее без изменения.
